Четырнадцаты вопросов к батюшке
Когда я познакомился с батюшкой, он еще ходил от церкви до дома. Потом время это ушло, и батюшка принимал в основном дома. Когда кто-то приезжал, все двери уже оказывались заперты. Но это бывает духовно полезным. К примеру, нужно понимать, что когда ты приезжаешь к такому человеку, то можешь не получить ответа, если тебе это неполезно, или получить ответ потом. Так, однажды я приехал на Залит с 14 вопросами. Они были у меня написаны на бумажке. Я приехал рано утром на поезде. Стоял мороз минус 25 градусов. Я попросился в какое-то общежитие на автобусной остановке и грелся там у батареи, потому что был страшный, пронизывающий холод. Потом мы ехали в набитом автобусе до Большой Толбы и грелись друг о друга. А потом пошли по льду. По Псковскому озеру туда-сюда ходили машины, по колее. Был непроглядный туман. Я не знаю, как они ориентировались, но как-то они все же держались одной колеи, и все время при этом страшно трещал лед. Мы старались идти так, чтобы и машина не задавила, и колею не потерять в тумане, но было страшно, потому что, когда лед трещит под машиной, неизвестно, чем это кончится. Помню, что я шел 3 часа, сам весь покрылся льдом. Дошел до острова, как Дед Мороз.
Отец Николай принимал, и несмотря на мороз было много паломников, которые пришли за советами. Я открыл рот, чтобы задать ему первый вопрос из своих четырнадцати, на что получил помазание скрепкой по лбу и благословение: «Спаси тебя Господи. Ангела Хранителя». Рядом были какие-то люди, которые задавали батюшке вопросы. Не помню, ответил им батюшка или не ответил, но мне сказал: «Садись и езжай вот с ними».
Я старался жить по послушанию и понял, что раз не надо — значит, не надо. Наверное, вопросы мои не имеют такого большого значения. Наверное, требуется собственная молитва, рассуждение, наблюдение за Промыслом Божиим. Нельзя же старца дергать по мелочам. Должны быть один-два глобальных вопроса. Это близкие духовные чада, наверное, могут ходить спрашивать всякие мелочи. Но когда ты едешь куда-то, то должен сконцентрироваться, задать Богу вопрос и быть готовым получить глобальное, стратегическое, определяющее жизнь благословение. Наверное, к этому моменту меня стало заносить от частого общения, и Господь через отца Николая остановил мое духовное мшелоимство, мелочное умствование, отцеживание комара. Это было педагогическое вразумление.
Я послушался, и когда батюшка благословил мне сесть в машину — я сел. Это было промыслительно, потому что мои попутчики нуждались в медицинском совете. И пока мы доехали, они получили все необходимые медицинские консультации. Более того, по мере приближения к Петербургу разрешились 13 вопросов, я на все получил ответы или воочию, или мысленно, или каким-то другим образом. Четырнадцатый же мой вопрос был: «Нельзя ли получить вашу, батюшка, фотографию?» Тогда фотографий было мало, и мне хотелось иметь дома батюшкин снимок. Каково же было мое удивление, когда ответ на свой четырнадцатый вопрос я получил дома, едва переступив порог! Мне тут же протянули конверт: «Вот тебе передали». Я открыл, а в нем фотография батюшкина. То есть мое путешествие окончилось на пороге собственного дома разрешением последнего вопроса — исполнением просьбы…
Из книги "Воспоминания и размышления" прот. Сергия Филимонова
