Священномученик Христофор Надеждин, пресвитер

Родился 21 февраля 1869 года в селе Нижний Белоомут Зарайского уезда Рязанской губернии в семье священника.

Первоначальное образование получил в Зарайском духовном училище, в 1889 году окончил Рязанскую духовную семинарию и был определен учителем пения и чистописания в Донское епархиальное училище. 20 ноября 1891 года он был назначен на должность надзирателя училища.

В 1892 году поступил в Московскую духовную академию, ему была предоставлена стипендия архиепископа Донского и Новочеркасского Макария. Усиленное занятие учебными предметами, а также желание глубокого их изучения и одновременно изучение материалов для кандидатской диссертации, начатое им почти сразу же после поступления в академию, привели к резкому расстройству здоровья, и врач академии настоял на том, чтобы его отправили на лето 1895 года в Самарскую губернию для лечения кумысом.

Учась в академии, Христофор Алексеевич подружился с Иваном Васильевичем Успенским, взгляды которого на аскетический подвиг, на непрестанную борьбу с помыслами, на ревностное служение Богу были ему самому очень близки.

В 1897 году окончил Московскую духовную академию и защитил диссертацию на тему «Очерк истории православной полемической против раскола литературы ХVII и начала ХVIII веков (до учреждения Святейшего Синода)», получив за нее степень кандидата богословия. Исполняющий должность доцента Московской духовной академии Илья Михайлович Громогласов писал в отзыве на эту работу:

«Обращаясь к оценке рассматриваемого сочинения, нельзя не отозваться с большой похвалой прежде всего о замечательном научном трудолюбии автора: его интерес и усердие к делу далеко превышают мерку обычных требований, предъявляемых к кандидатской диссертации... Признавая необходимым дать своему исследованию возможную полноту в подборе изучаемого материала, он не только собрал и обследовал в библиографическом отношении все известные в печати полемические памятники взятой эпохи... но и успел отыскать частью в академической библиотеке, а главным образом в различных книгохранилищах Москвы и Петербурга, иногда в нескольких списках, немалое число новых источников, доселе остававшихся совершенно неизвестными исследователям»

По окончании академии ее ректор, епископ Феодор, предложил Христофору Алексеевичу место миссионера в Новочеркасске, но престарелые родители, обеспокоенные возможной разлукой с сыном, настояли на том, чтобы он получил место служения в непосредственной близости от них.

10 февраля 1899 года Христофор Алексеевич поступил на должность законоучителя земской школы в родном селе Нижний Белоомут.

23 февраля 1900 года он был назначен заведующим школьными религиозно-нравственными чтениями по воскресным и праздничным дням. 22 апреля того же года он получил назначение на должность заведующего женской церковноприходской школой села Нижний Белоомут.

10 июля 1900 года рукоположен во диакона епископом Рязанским Полиевктом (Пясковским), а на следующий день рукоположен во священника к Преображенской церкви села Нижний Белоомут.

23 июня 1902 года был назначен священником в Предтеченскую церковь в Староконюшенном переулке в Москве и законоучителем гимназии имени Медниковых.

10 июля 1906 года был переведен в храм мученика Иоанна Воина, в котором он и прослужил до своей мученической кончины. Также нес послушание законоучителя, сначала в женской гимназии Ломоносовой, а впоследствии в женской гимназии Гельбик.

В течение 1915-1916 годов проводил внебогослужебные беседы с народом, на которых присутствовало иной раз до трехсот человек. Всего приход храма мученика Иоанна Воина насчитывал в то время около двух тысяч человек.

3 января 1921 года был назначен благочинным Замоскворецкого Сорока.

4 марта 1922 г. священник произнес в храме проповедь, в которой сказал, что наступившая разруха есть следствие нравственного падения народа, а также прочел 12 марта в храме воззвание патриарха Тихона об изъятии церковных ценностей.

23 марта 1922 года был арестован, а через три дня - допрошен. Отвечая на вопросы следователя, он сказал:

«Виновным себя в агитации против постановления ВЦИКа об изъятии церковных ценностей не признаю. Моя проповедь 4 марта 1922 года за всенощным бдением – это объяснение церковного названия наступающего воскресного дня – Недели Православия. Мы с вами заурядные чада Православной Церкви... К чему приводит практически непослушание Церкви? – К разрухе, которую мы и наблюдаем в нашей современной жизни. До такой степени мы упали нравственно теперь, что справедливо грядет на нас суд Божий, этот суд выражается, может быть, и в предполагаемом ВЦИКом изъятии церковных ценностей для оказания помощи голодающим и в том, что изъятые вещи могут не попасть на помощь голодающим...

Воззвание Патриарха Тихона в моей приходской церкви и в церквях благочиния читалось, в моей церкви мною лично – 12 марта после литургии... Воззвание Патриарха было мне доставлено до двух раз: в первый раз в четырех экземплярах, во второй раз в двух экземплярах – в том и другом случае через неизвестных мне лиц, но, несомненно, от высшей церковной власти, то есть или от Патриарха или от архиепископа Никандра. Мною через верующих воззвание было разослано по церквям благочиния».

На вопросы обвинителей в зале суда отец Христофор отвечал:

«Воззвание Патриарха Тихона я огласил и считаю его религиозным. Контрреволюционного в нем ничего не вижу. 4 марта в церкви я произнес проповедь религиозного характера, в которой говорил, что мы пришли к упадку и что изъятие ценностей есть грядущий суд Божий за наши грехи».

7 мая отец Христофор произнес в зале суда последнее слово:

«По моему мнению, человек, который бывает в храме, слышит слово Божие, должен помогать бедным... Я считал своим святым долгом призывать свою паству к этой священной обязанности, и не проходило ни одного большого праздника, чтобы я не призывал помогать голодающим; я принимал пожертвования; по отношению к приходу я не позволял себе получать плату за требы... Отделение Церкви от государства я приветствую... приветствовал всегда. В ту минуту, когда Церковь отделяется от государства, священник становится свободнее... Я никогда не старался возбуждать мою паству, я старался внести успокоение».

После того, как было рассмотрено заявление обновленческого епископа Антонина (Грановского) во ВЦИК с просьбой о помиловании приговоренных к расстрелу, 18 мая на заседании Политбюро слушали заключение Троцкого по приговору. По делу об изъятии церковных ценностей в Москве было решено:

"Относительно ниже перечисленных лиц - (московских благочинных священника о.Христофора Надеждина и о.Александра Заозерского; священника Василия Соколова, иеромонаха Макария (Телегина) и мирянина Сергея Тихомирова) - необходимо прийти к заключению, что по обстоятельствам дела по характеру их личности не имеется данных, могущих повлиять в сторону смягчения приговора, поскольку: "Надеждин Христофор, кроме непосредственного участия... совместно с другими благочинными определенно и сознательно... под религиозным флагом активно призывал (к сопротивлению изъятию церковных ценностей) и произносил проповеди..."

18 мая 1922 года политбюро утвердило предложение Троцкого - расстрелять 5 человек из 11-ти, ранее приговоренных к расстрелу. Протоиереи Василий Соколов, Христофор Надеждин, Александр Заозерский, иеромонах Макарий (Телегин) и мирянин Сергей Тихомиров остались приговоренными к расстрелу. После утверждения приговора заключенных перевели в камеру смертников, где они пребывали до своей мученической кончины.

Расстрелян 26 мая 1922 года в Москве. Священников расстреливали вместе с группой других заключенных. Чтобы нельзя было узнать в них лиц духовного звания, их остригли и обрили. Могильщики рассказывали, что тела их были привезены на Калитниковское кладбище и здесь захоронены.

Канонизирован на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года.